Режим Путина может рухнуть под грузом накапливающихся кризисов

Кремлевскому карлику придется самоустраниться от власти.

Всеобъемлющий крах режима Владимира Путина является более правдоподобным сценарием, чем вооруженное восстание недовольных российских генералов или мятеж кремлевских элит. Об этом говорится в статье американского политолога Дэниела Трейсмана для Foreign Affairs, передает Слово и дело.

Трейсман отмечает, что поражение в войне «редко бывает удачным шагом в карьере»: история помнит много диктаторов, «увязших» в войне, которая начиналась как «короткое и победоносное наступление».

Однако неудачи на фронте не всегда обрекают диктаторов на свержение. Политологи Джакомо Чиоцца и Хайн Гоэманс проанализировали все войны с 1919 по 2003 год и обнаружили, что, хотя военное поражение увеличивает шансы диктатора на насильственное свержение, чуть более чем в половине случаев автократы продержались как минимум год после окончания войны.

Путин еще не проиграл войну против Украины, но она уже обострила его отношения с окружением. Чтобы «сохранить лицо» президент РФ переложил вину за провальное вторжение на ФСБ. Тем временем такие ястребы, как Рамзан Кадыров и Евгений Пригожин сваливают вину за провалы на министра обороны Сергея Шойгу.

После этого аналитики предположили, что переворот со стороны российской армии или спецслужб «не за горами», но для такого сценария слишком много препятствий. Путин оснастил свою систему многочисленными «растяжками», чтобы предотвратить такой сценарий. Несколько агентств следят друг за другом, от ФСБ и военной разведки (ГРУ) до Федеральной службы охраны (ФСО) и Национальной гвардии. Внутри ФСБ частые судебные преследования за коррупцию или измену породили культуру недоверия.

То ли случайно, то ли преднамеренно, пишет Трейсман, у высокопоставленных силовиков мало неформальных связей друг с другом или с другими кремлевскими инсайдерами. Тем, у кого в подчинении есть вооруженные люди, не хватает взаимного доверия для организации заговора, и любую попытку сделать это будет трудно скрыть.

Политолог также считает неправдоподобной мысль о том, что Кадыров или Пригожин могут давить на Путина или устроить против него переворот: оба в целом непопулярны и полностью зависят от президента, у них мало друзей и много врагов в высших эшелонах власти. Для них попытка свергнуть Путина была бы «самоубийственной».

Трейсман также считает, что нет никаких реальных шансов на переворот со стороны относительно умеренных сил в режиме. Те, кто на условиях анонимности общается с журналистами, подавлены и возмущены ситуацией: все, на что они пока способны – жаловаться из-за отсутствия консультаций и планирования.

Таким образом, считает политолог, переворот маловероятен, зато путинский режим как никогда уязвим перед другой угрозой – крахом, поскольку накапливающиеся кризисы подавляют способность Кремля принимать решения, а война усугубляет внутренние слабости системы.

Структура политического управления, созданная Путиным, имеет два ключевых недостатка. Первый – система принятия решений больше похожа на пирамиду, где все линии власти идут от путинского кабинета. Это означает, что каждый крупный вопрос в конечном итоге должен решаться на самом верху.

Сверхцентрализованная система может сносно работать в спокойные времена, но когда проблем много, «центр принятия решений» быстро перегружается, что может привести к каскадным ошибкам. В военное время Путин должен одновременно иметь дело с неудачами на поле боя, конфликтами между элитами, экономическими проблемами, протестами и волнениями по поводу мобилизации.

Второе слабое место системы – потребность Путина постоянно демонстрировать силу. Как и большинство современных авторитарных режимов, он опирается на тщательно продуманную игру доверия: большинство участников режима руководствуется коррупцией, а не убеждениями, но они действуют из веры в то, что система выживет. Когда эта вера угасает, результатом становится не переворот, а проволочки, бездействие и, в конечном счете, дезертирство.

Трейсман также представил, как может выглядеть крах путинского режима. По его мнению, дальнейшие потери на поле боя обострят конфликт между кремлевскими группировками, протесты против мобилизации, скорее всего, будут расти по мере гибели призывников на фронте, такие акции могут потенциально сливаться с демонстрациями против невыплаты зарплат или увольнений.

Локальными протестами управлять не так сложно, но по мере их распространения задача усложняется, а репрессии вызывают две противоречивые реакции – страх и возмущение.

Протесты, отмечает политолог, имеют значение не потому, что они угрожают революцией, а потому, что могут влиять на мнение внутри элиты и служб безопасности, изменяя ожидания и подрывая боевой дух.

В условиях общего снижения доверия к Путину может даже не понадобиться переворот или революция, чтобы сместить его. Путин может прийти к выводу, что самым безопасным вариантом для него будет выставить на выборах другого кандидата. Но масштабы фальсификаций на выборах, чтобы обеспечить победу кремлевского фаворита, могут быть слишком велики, чтобы мобилизованная общественность могла их проглотить.

Чтобы не пропустить самое важное, подписывайтесь на наш Telegram-канал.